Жертвы сексуального насилия, психологическая помощь после изнасилования

Жертвы сексуального насилия, психологическая помощь после изнасилования Сексуальная агрессия по отношению к женщине уже неоднократно была предметом исследования в современной психологии и сексологии.

Как социально-психологическое явление, вызванное развитием массовой культуры (кинематограф, порнографическая продукция), сексуальная агрессия рассматривалось Дэвидом Майерсом, характеристику индивидуально-психологических особенностей жертв сексуального насилия неоднократно давал другой американский исследователь – Грехэм Келли. Различные подходы психологического консультирования и психотерапии также предлагают нам широкий спектр рекомендаций по оказанию помощи данной категории клиентов.

Очень часто в процессе консультирования или психотерапии мы выходим на факты, свидетельствующие, что причиной того или иного нарушения функционирования личности является пережитый достаточно давно или относительно недавно эпизод изнасилования, нежелательной интимной связи либо случайного сексуального контакта, что в корне меняет направление и формы психокоррекционной работы с клиентом.

Цели психологической помощи жертвам сексуального насилия определяются, исходя прежде всего из особенностей этих людей. У них искажено отношение к себе и к другим, они не способны к доверию, слишком часто не в ладу с собственными чувствами, склонны к жестокости, как бы вновь и вновь мстя окружающим за свой опыт унижений.

Как известно, женщины, которые пережили сексуальное насилие, характеризуются следующим отношением к себе и к другим – они ощущают себя не такими, как другие, недостойными любви, плохими, «грязными», бесполезными.

Нередко это сочетается с представлением о себе как о слабой и неспособной изменить свою жизненную ситуацию личности. Человек испытывает неуверенность в своих силах и способностях, бессилие и беспомощность (позиция жертвы).

Возможен и другой вариант: ориентация и направленность сексуального поведения на личность, не имеющую интимного опыта, с целью самоутверждения – своеобразной моральной компенсации пережитого унижения и страха первого (насильственного, нежелательного) сексуального контакта. В нашем исследовании это явление мы выделяем, как синдром выбора «безопасного партнера» у жертв сексуального насилия.

Рассмотрим несколько случаев, иллюстрирующих проявление данного явления в консультативной/психотерапевтической практике:

Клиентка Т. С., 20 лет, студентка педагогического университета – обратилась по рекомендации психолога, отметившего ее агрессивно-провоцирующее сексуальное поведение по отношению к незнакомым мужчинам в различных ситуациях бытового и профессионального общения, а также существенно уменьшенную дистанцию личного общения (20-30 см).

Из рассказа Т.С.: в 16 лет стала жертвой сексуального насилия со стороны знакомого мужчины, рассказывает о суицидальных мыслях сразу после случившегося, к произошедшему демонстрирует спокойное отношение, на вопросы о личной жизни отвечает охотно – ее сексуальному партнеру (второму по счету, что подчеркивается) 17 лет, его она характеризует слегка иронично как «мальчика», «наивного ребенка», подчеркивая, однако, что в ближайшем будущем планирует расстаться с ним, что и произошло через две недели, и было озвучено на психотерапевтическом сеансе как жизненный эпизод, без эмоционального оформления. Более желания обращаться к теме личных отношений в ходе психотерапии не возникало. На сегодняшний день сформировались отношения с партнером на шесть лет старше.
Наблюдаемая Н. С., период с 21 до 25 лет, студентка медицинской академии. В анамнезе – групповое изнасилование в возрасте 15 лет. В период с 1999 по 2003 – под наблюдением психолога по рекомендации родственников. В 1999 году вышла замуж – партнеру по браку на момент заключения исполнилось 18 лет. Совместная жизнь продолжалась в течение года, до развода в августе 2000 года и повторного заключения брака в 2001 году. Повторный развод зарегистрирован в 2002 году.

В период с 2003 по 2005 год – сексуальная жизнь с несколькими постоянными партнерами, один из которых на два года младше – отношения с наблюдаемой характеризуются с его стороны как «дружеские», «ни к чему не обязывающие». В дальнейшем интимные связи Н.С. на некоторый период прерываются, с редкими эпизодами в 2004-2005 годах. В данный момент «основной» сексуальный партнер (гражданский муж) на два года старше.
Клиентка М. А., 20 лет, студентка медицинского института. В анамнезе – «неприятная» (по оценке клиентки) ситуация интимного общения с молодым человеком (одноклассником) – характеризует его как «мальчика», но без оттенка иронии, что выдает неоднозначное позитивное отношение. Возраст на момент эпизода – 17 лет. Рассказывает в общих чертах, неохотно, показывая нежелание, смущение. Обратилась по поводу возникшей привязанности к пациенту Ж. (подрабатывает медсестрой в больнице). Молодому человеку 17 лет, М. А. описывает его как «совсем мальчика», «наивного ребенка», по ходу рассказа возникает чувство ответственности и заботы с элементами сочувствия «… у него еще ни разу не было свидания с девушкой», «… думаю, надо его научить, как себя вести с женщиной». Отношения с Ж. прервались, т.к. М. А. эмигрировала в Соединенные Штаты Америки в конце 2003-го года, где сейчас имеет постоянного сексуального партнера на три года старше.
Наблюдаемая С. Г., 32 года, студентка спецпотока студентов-психологов. Обратилась к психологу по собственной инициативе в ходе учебного процесса. Стала жертвой сексуального насилия в 27 лет – отношение к эпизоду имеет констатирующий характер, без эмоционального оформления. Причина обращения – отношения с молодым человеком 25-летнего возраста, которые, по ее словам «… зашли в тупик, и я хочу его бросить». О нем отзывается, как о «слишком молодом», «глупом мальчике». В ходе групповой психотерапии демонстрирует ироническое отношение к партнеру, страх оказаться брошенной и, как следствие, желание выступить инициатором разрыва отношений: «… не хочу чувствовать себя брошенной, пусть он пострадает, им полезно!».
Клиентка Н. К., 24 года, студентка филологического факультета университета. Обращение к психологу, как сама сознается, было вызвано интересом разрешить, по ее словам «… проблему в отношениях» с гражданским мужем. Как выяснилось, перед началом сложностей в отношениях имело место двойное изнасилование клиентки, совершенное разными мужчинами за один вечер. Свое эмоциональное состояние после описывает как «опустошенность, тупость, равнодушие».

О случившемся рассказала мужу, который обвинил ее во всем случившемся и заставил пройти венерологический осмотр. Описывает свои чувства как «… ощущение унижения, обиды», сразу переходя к характеристике своих взаимоотношений с сексуальным партнером на 5 лет младше, который появился спустя месяц. Рассказывает о нем как бы вскользь, больше говорит о чувствах к мужу и отношениях с ним, в которых появилась «… отчужденность, холодность» с его стороны, «… хотелось бы той полноты и откровения, как с этим мальчиком».
Клиентка И. П., 21 год, студентка экономического факультета университета. Обратилась после попытки суицида, по инициативе родственников. В ходе работы оказалось, что некоторое время И. П. в целях зарабатывания денег на учебу была занята в секс-бизнесе... Причиной попытки суицида были в том числе и сложности в отношениях с противоположным полом. Партнер младше на 2 года, настроен «… переходить к более близким (сексуальным) отношениям, но я боюсь, что это все испортит». Не уточняет, что именно изменится в отношениях, но высказывает предположение, что инициатором разрыва, скорее всего, будет она, звучит предположение о том, что «… я сделаю его худшим, испорчу этого мальчика, он станет мне противен».

Как мы видим, во всех случаях мы можем отметить некоторые закономерности, что делает возможным типизацию данного явления:

Желание женщины – жертвы сексуального насилия – компенсировать пережитое унижение, неуверенность в себе, страх, стыд и прочие негативные переживания за счет общения и возможной интимной связи (с занятием активной позиции!) с молодым человеком, не имеющим опыта в сфере сексуальных отношений.
Снисходительное (ироническое) восприятие сексуального партнера как незрелой личности, сначала с непрямой, а потом явной демонстрацией подобного отношения.
Изначальная запрограммированность таких отношений на разрыв после вступления в сексуальные отношения.

Согласно традиционным для нашего общества нормам, ведущая роль в сексуальной инициации принадлежала мужчине, который «учил» женщину сексу, заставляя женское тело «звучать». Еще в позапрошлом веке мужчины, во всяком случае, из господствующих классов общества, приобретали первый сексуальный опыт в публичных домах или со старшими женщинами, а затем передавали его своим молодым и несведущим женам.

Теперь же, с возрастанием мужской агрессивности в сексуальной сфере мы получили своеобразный «эффект бумеранга», когда безотказная и всегда «дающая повод» для сексуальных домогательств женщина в ответ заняла позицию невротизирующего и психотравмирующего фактора, со всеми неутешительными последствиями для социализации личности мужчины, в которой немаловажное значение отводится проявлениям сексуальности.

Реуцкий Максим Владимирович