Чувство вины в современной психологической практике

Изучая чувство вины на базе исследований различных авторов и подходов, можно прийти к интересному выводу: вина – это эмоция, которая сопровождает человека на протяжении всей жизни.

Ее феномен заключается в многогранности, так как у каждого человека она проявляется совсем не так, как у другого.

От чего же это зависит, и почему при всей неприятности этой эмоции, она все же так необходима? На самой заре цивилизации в структуре человеческого мышления появилась так называемая «цензура» (или, по К. Г. Юнгу, «коллективное бессознательное») - различные системы табу и запретов, свойственные разным культурам.

Иногда личность называет это общественным мнением. А в качестве своеобразного «наказания» за асоциальное поведение, в ходе эволюции на «коллективно-бессознательном» уровне сформировалось чувство вины. Важно отметить, что вина также зависит и от личных установок, так как не все преступники считают себя виноватыми за преступления, понятия о которых нет в их системе ценностей.

Чувство вины – это же по сути своей «хорошо» и «плохо» с точки зрения самого человека, но формируется оно, действительно, с помощью ближайшего окружения: сделал что-то – молодец, а нет – значит сам виноват, недостаточно хотел или вообще не старался, а если при всем этом тебе еще и не стыдно перед людьми? Значит, отсутствует совесть как категория «Супер-Эго». Кроме этого мимика, сопровождающая переживание вины, не столь выразительна, как мимическое выражение любой другой отрицательной эмоции (стыда, злости, удивления и т.п.). Поэтому людям так хочется доказать человеку, что он виновен.

Совестливые, ответственные люди вызывают уважение в обществе, даже если они не справились с заданием, но им за это очень стыдно, их даже могут начать успокаивать вместо традиционной критики. Чувство вины является регулятором социальной жизни, механизмом взаимодействия с другими и т.д.

Исследователи Зан-Уокслер, Радке-Ярроу и Кинг (Zahn-Waxler, Radke-Yarrow, King, 1979) изучали реакции детей от полутора до двух с половиной лет на чужое огорчение (на чужую печаль, неудобство, боль). Исследователи обучили матерей технике наблюдения. Матери регистрировали реакции детей и свои собственные реакции на обыденные ситуации, связанные с огорчениями, свидетелями которых становились дети. Под руководством экспериментаторов матери разыгрывали сценки, в которых либо они, либо экспериментаторы, притворялись огорченными. Главный вывод – в возрасте полутора лет дети демонстрировали очевидные признаки понимания последствий своего поведения.

Понимание проявляется либо вербально («Это я тебя обидел?»), либо в поступках, при помощи которых дети пытаются исправить ситуацию, вызывающую огорчение. Кроме того, исследователи обнаружили, что реакция ребенка на огорчение другого человека в значительной степени обусловлена теми воспитательными методами, которые применяет мать для социализации своего ребенка, в особенности теми, которые связаны с объяснением роли ребенка в огорчении другого человека.

Например дети, воспитание которых опиралось на физические методы воздействия, гораздо реже проявляли желание исправить последствия своих поступков, чем дети, чье воспитание было построено на эмоциональном и содержательном участии родителей.

Д. Осьюбел (Ausubel, 1955) выдвинул три психологические предпосылки развития эмоции вины:

1. принятие общих моральных ценностей;
2. интернализация этих ценностей;
3. способность к самокритике, развитая настолько, чтобы воспринимать противоречия между реальным поведением и интернализированными ценностями.

Также Д. Осьюбел выделил некоторые общекультурные механизмы усвоения вины и обусловленного виной поведения. В корнях этой общности лежат:

1. базовые аспекты взаимоотношений между родителями и ребенком;
2. минимум навыков социализации ребенка, предполагаемый в каждой культуре;
3. определенная последовательность этапов когнитивного и социального развития.

Вина не зависит от реального или предполагаемого отношения окружающих к проступку, переживание вины сопровождается самоосуждением, снижением самооценки, раскаянием и, по мнению Осьюбела, особой разновидностью морального стыда. Многие предпосылки идут родом из детства, и вина – не исключение. Одним из методов, и одновременно целью воспитания является акцент на совести.

Но проблема в том, что для ребенка понятия «хорошо» и «плохо» очень размыты, и взрослому придется приложить немало усилий, чтобы донести это до сознания ребенка. К сожалению, гораздо чаще взрослые действуют быстрее и «эффективнее», вырабатывая чувство вины вместо совести. Распространенная манипуляция поведением детей – лишение любви: если ребенок провинился, мать может просто не замечать ребенка, не давать ему никаких эмоций. Такое отношение вызывает панику у ребенка - естественно, он чувствует себя виноватым и стремится все исправить, впоследствии уже взрослый человек, сформировавшаяся личность, может страдать от чувства вины, постоянно бояться кого-то обидеть и т.п.

Вследствие этого формируется не только чувство вины, но и ощущение постоянного долженствования кому-то и сложности в выражении своих чувств. «Ты плохой; ты непослушный; ты сам виноват в том, что мы тебя наказываем, ругаем, не любим». С помощью мыслеобраза вины человеком легко манипулировать. Как легко обвинить человека во всем, в чем угодно, если он уже привык к тому, что он всегда виноват. Обвинить, а потом получить психологическую компенсацию (извинения, унижения) вместо желаемых любви, уважения, благодарности. Чтобы родители не лишали любви, не бросили, ребенок готов признать себя виноватым и униженно просить прощения. Так формируется ложное убеждение, умозаключение – «Я во всем виноват».

Родителями в данном случае могут двигать различные причины:

1. Желание вырастить идеального, послушного ребенка – «чтобы не стыдно было показаться в обществе». Это характерно для людей, ориентированных на мнение общества, они и сами испытывают сильное напряжение, если не соответствуют общим стандартам. Таким образом чувство вины возникает от несоответствия образа и реальности.
2. Взрослый сам вырос в постоянном напряжении и с этим ощущением – семейный миф предполагает, что «человек в определенном возрасте должен вести себя так-то…» - если же это не совпадает, возникает чувство вины из-за несоответствия.

Далее мы рассмотрим виды вины и их особенности, независимо от разновидностей: можно с уверенностью сказать, что эмоция вины в любом случае – это несоответствие поведения или события «правильному» образу себя и своего поведения. Вина в чем-то похожа на стыд, однако есть существенное различие: стыд может появиться только в присутствии другого человека, вина же – это сформированные стереотипы «Супер-Эго», которые влияют на личность независимо от того, знает ли кто-либо о содеянном или нет.

Функции вины

Чувство и ожидание вины становится основой личностной ответственности. Одной из функций эмоции вины является стимулирование человека исправить ситуацию, восстановить нормальный ход вещей. Такое поведение – эффективный способ разрешения внутреннего конфликта, порожденного виной. Эмоция вины, даже ее перцепция, помогает также развить эмпатию и сочувствие, а также перцепцию относительно своего поведения.

Еще одна особенность: если эмоция стыда временно затуманивает рассудок, то эмоция вины, напротив, стимулирует мыслительные процессы, как правило, связанные с осознанием провинности и перебором возможностей для исправления ситуации – это непосредственное погружение в переживание. Итак, выделяют следующие виды вины, которые могут стать причиной невротических состояний:

«Вина» родившегося ребенка

Это достаточно распространенный семейный миф современного «аристократического» общества. Ребенку, когда он начинает осознавать себя и пытаться понять, откуда он взялся и «зачем», мама (а то и другие родственники) рассказывают в красках, с каким трудом он маме достался, как тяжело протекала беременность, как она при его появлении на свет мучилась и страдала, сколько перенесла неприятностей – и все для того, чтобы дать тебе жизнь! Нетрудно догадаться, чем такой рассказ заканчивается: «а ты, неблагодарное дитя» – подтекст: теперь всю жизнь должен «оправдывать» эти страдания и быть верен своей матери.

Получается, что ребенок виноват уже в том, что родился. Данное утверждение часто провоцирует аналитический эдипов комплекс: «ребенок», сколько бы ему ни было лет, не может «предать» родителя и часто остается одиноким до собственной старости. Такое утверждение манипулятивно, и часто не имеет под собой достаточно веских оснований, однако очень эффективно, так как такими упреками достигается полное подчинение и послушание ребенка; подобным чувством вины мать пытается привязать ребенка к себе. Фактически обвинение в тяжелых родах – это нежелание признавать ребенка как самостоятельную личность. Стоит отметить, что эти переживания, как правило, неосознанны.

«Вина» социального плана

Ощущение этой вины формируется, как правило, после кризиса, потери работы и тому подобных неприятностей – всего, что касается социального взаимодействия. Человек убежден, что его уволили не из-за общего сокращения, а потому, что именно он такой нехороший, не умеет понравиться начальству; еще и родственники начинают обвинять его во всех подобных грехах, а это свойственно: почему-то многие люди считают критику толчком, который заставит человека изменится. Такое положение дел очень непродуктивное и вредное, оно заставляет «застревать» в прошлом, ругать себя за уже совершенные ошибки.

Такое застревание может спровоцировать сверхценную идею вины и ответственности за все происходящее, которая в дальнейшем может заблокировать активность в данном направлении. Это чувство не позволяет жить настоящим и, что самое неприятное, не дает возможности формировать будущее. Все мысли подчинены только самообвинению, и на то, чтобы думать, как улучшить свое положение, ни сил, ни ума не остается.

«Вина» жертвы насилия

К сожалению, в подавляющем большинстве случаев разговор об изнасиловании так или иначе завершается выводом по принципу «сама виновата». Опять же, кто-то знает, как правильно поступить (поздно не ходить и т.д.), а на самом деле все слишком спорно. Более того, жертвы изнасилований, если остались в живых, нередко сами лишают себя жизни – именно из-за чувства вины, а не потому, что им тяжело пережить сам факт насилия.

У них просто не хватает сил дальше жить под гнетом всеобщего порицания (опять-таки, далеко не факт, что эти порицания были, но это внутреннее ощущение). Те же, кто действительно пытается повесить чувство вины за насилие на жертву, скорее всего таким образом защищаются от собственной беспомощности («со мной такого не может случиться»).