Исследование фронтальной коры у людей, слово клиницистам

Если в предыдущих главах мы рассказывали преимущественно об экспериментах на фронтальной коре животных, то теперь перейдем к описанию исследований этой части мозга у людей. И хотя в целом наблюдения над больными с поражениями фронтальной коры представили ученым даже больше фактов, чем опыты на животных, деятельность ее остается менее изученной, чем других областей человеческой коры.

А объясняется это тем, что самым сложным и почти совсем еще не изведанным объектом в нейрофизиологии является материальный субстрат высших человеческих способностей - мышления, этических представлений, сознания - словом, всего того, что отличает нас от животных и делает каждого человека неповторимой личностью.

Сегодня же мы еще очень далеки от понимания работы лобной коры человека на электрофизиологическом, биохимическом и тонком гистологическом уровнях. Ведь все исследования с привлечением здоровых людей или больных с разрушенной лобной корой должны быть безопасны для их здоровья. Это ограничивает арсенал экспериментатора. А доступная изучению лобная кора даже самых высокоорганизованных животных - далеко не одно и то же, что человеческая. И поэтому, рассказывая о деятельности лобной коры людей, мы будем оперировать терминами не электрофизиологии и биохимии, а психологии и даже этики и морали.

Итак, зачем же эта структура мозга человеку?

Почти все сведения, которые позволили бы ответить на этот вопрос, были получены при наблюдениях над больными с опухолями мозга, нагноениями, травмами, то есть над больными с частично или полностью выключенной лобной корой...

В 1935 году на Международной неврологической конференции в Лондоне американский физиолог Джекобсон сообщил, что после удаления одной лобной доли у самки шимпанзе наблюдался побочный результат. Ошибки, которые совершала "полубезлобная" обезьяна, пытаясь открыть крышку ящика, закрытого специальной щеколдой, настолько огорчали ее, что она приходила в ярость, металась по клетке. После удаления второй лобной доли она ошибалась еще чаще, однако относилась к неудачам с неизменным спокойствием и беспечностью.

На лондонской конференции присутствовал нейрохирург из Лисабона Эгас Мониц. Скорее всего, там и пришла ему в голову мысль испробовать удаление лобных долей в клинике. К середине зимы 1936 года в Лиссабонской психиатрической больнице Мониц провел 20 операций. Вскоре после операции 13 душевнобольных вернулись в мир здоровых людей.

"Достижения Моница сочли достаточно внушительными, - сообщает английский нейрофизиолог Джон Вулдридж,- чтобы широко исследовать терапевтические возможности операций на лобных долях психических больных. Результаты этих операций не были вполне однообразны. Тем не менее наблюдалась некоторая общая тенденция: после операций, проводимых, как правило, при тяжелых психозах, чаще всего больные были менее одержимы навязчивыми идеями, менее ипохондричны, менее самокритичны, менее сдержанны, но более послушны. Интроверсия (уход в себя), озабоченность и нервное напряжение обычно уменьшались, а эффект был обычно стойким. Вместе с тем операция приводила еще и к общей "тупости", безынициативности, дезориентации и апатии, а также к медлительности, склонности бесконечно откладывать выполнение своих намерений, психомоторной заторможенности, лени и отсутствию интереса к жизни".

Может быть, именно то, что после операции - лейкотомии (пересечения связей лобной коры с остальным мозгом) больные становились более послушными, а у обезьян невозможно было вызвать эмоциональные конфликты, толкнуло в начале 50-х годов американских нейрохирургов на хирургическое вмешательство, о котором рассказывает испанский нейрофизиолог X. Дельгадо:

"Человеку, арестованному в Питсбурге после совершения целой серии грабежей, было предложено сделать выбор между длительным тюремным заключением и операцией на лобных долях мозга, которая, как надеялись, излечит его от преступных наклонностей. Была произведена лейкотомия, и, хотя вначале казалось, что преступник исправляется, через несколько месяцев он совершил ряд новых грабежей.

Когда он понял, что ему не уйти от полиции, он написал записку оперировавшему его хирургу, в которой выразил ему признательность за труд и сожаления по поводу того, что операция не дала желаемого результата. В надежде, что изучение его случая поможет другим, он завещал свой мозг хирургу и покончил с собой выстрелом в сердце. Несмотря на этот неудачный случай, некоторые ученые рассматривали возможность исправления преступников хирургическими методами, считая, что это более гуманно, чем пожизненное тюремное заключение".

Рассматривали... и пришли к выводу, что такие операции стоит применять дальше! Так началась трагическая история лейкотомий, ставшая для нейробиологии чем-то похожим ни Хиросиму для ядерной физики. Несколько десятилетий назад казалось, что лейкотомия - это, наконец, найденное победное оружие против шизофрений, тяжелых неврозов и других психических конфликтов, которые проявляются в том, что человек теряет власть над своим поведением, мыслью, эмоциями. Лейкотомия нередко помогала тем, у кого болезнь проявлялась в виде навязчивых идей, агрессивности, патологических возбуждений, страха, наклонности к самоубийству, приступов неудержимого буйства.

Такие операции проводил в конце 80-х годов прошлого века шведский хирург Г. Буркхард.

Лейкотомия помогла примерно трети из тех, кому она была сделана. Состояние другой трети пациентов, как считали исследователи, не изменилось. Остальным это вмешательство повредило: отмечалась полная невменяемость, распад интеллекта, эмоций, то есть погибало то, что принято называть духовной сущностью человека.

У операции появились противники. Они доказывали, что лейкотомия неприемлема не только из-за разрушения личности, которое наблюдалось у многих пациентов. Они ставили еще один вопрос: неужели те, кому лейкотомия якобы помогала, остались такими же, какими они были до болезни? Неужели человеческий мозг может обойтись без лобной коры? Неужели можно, грубо нарушив работу четвертой части коры, избавить человека от одного душевного недуга, не вызвав другой?

"Сам больной, - утверждал швейцарский нейрохирург Э. Гох, - не может сказать, что именно он потерял в результате лейкотомии. Если его жизнь действительно обедняется, то он это не осознает... В результате операции ценность жизни для больных нисколько не уменьшайся, а скорее даже увеличивается... Прежние мучительные идеи и заботы их более не тревожат... они обрели внутренний покой... Но субъективно создается впечатление, что что-то теряется".

По-видимому, это утраченное после лейкотомии "что-то" - очень важно. Именно поэтому по всей планете у лейкотомии находилось все больше противников. Были страны, где эту операцию не применяли. В 1951 году в Советском Союзе лейкотомия была запрещена как oпeрация, "приводившая к изменениям, при которых дальнейшее лечение заболевания становится невозможным".

Так что же в человеческой личности разрушается в результате лейкотомии, опухоли, нагноений лобной коры?